К визиту Президента Казахстана в КНР

Каков главный итог многовекторной внешней политики Нурсултана Назарбаева за прошедшие четверть века? Итог прост и очевиден: Казахстан, пожалуй, одно из немногих государств в мире, у которого на внешней арене нет врагов и недоброжелателей. С первого дня независимости Назарбаев уделял первостепенное значение взаимоотношению с соседями, другими государствами, всем мировым сообществом в интересах собственной страны и народа. Говорят, что внешняя политика неразрывно связана с внутренней политикой государства. Межнациональное и межконфессиональное согласие внутри страны, демократия, стабильность и устойчивое развитие, социальная политика и рыночные реформы неразрывно связаны с добрососедскими отношениями с приграничными государствами, политикой ядерного разоружения, интеграционными инициативами в СНГ и др.

Начало формы

По Конституции Глава государства определяет внешнюю и внутреннюю политику. И нам есть чем гордиться за 28 лет независимости. Наверное, и в этом есть определенная логика и смысл, когда 19 марта сего года Нурсултан Назарбаев в своем знаменитом теперь выступлении назвал своего преемника Касым-Жомарта Токаева как самого достойного на пост Президента страны. А ведь Токаев был не только исполнителем внешней политики Назарбаева. Бывший министр иностранных дел работал и Премьер-министром, и Государственным секретарем. Трехлетняя «командировка» в ООН, где Токаев был заместителем Генерального секретаря, дала свои плоды. Когда члены ООН выбирали между Казахстаном и Таиландом на место непостоянного члена Совета Безопасности ООН, подавляющее большинство стран проголосовали за Казахстан. Кстати, немногие знают, что сам Токаев прошел горнило жесткой конкуренции на свою должность (было 10–12 кандидатов, в «финал» вышли Токаев и бывший министр иностранных дел Италии; Генсек Пан Ги Мун остановился на кандидатуре Токаева).

С чего начал свою внешнеполитическую деятельность второй Президент Казахстана? Правильно, с официального визита в Россию, нашего главного стратегического партнера (Евразийский экономический союз, Таможенный союз, ОДКБ, СНГ). Дело не в договорах и структурных организациях. С Россией у нас и де-юре, и де-факто вечная дружба. Слишком многое нас соединяет, и нет ничего такого, что могло бы разъединить. После распада СССР именно Россия и Казахстан продемонстрировали всему миру как надо строить братские и взаимовыгодные отношения в новых условиях и при новом геополитическом раскладе.

Второй визит Токаев осуществил в Узбекистан. С Узбекистаном в целом всегда были хорошие отношения, но за последние 2 года в них произошел настоящий прорыв. Дружба и сотрудничество Казахстана и Узбекистана – это залог стабильности и процветания всей Центральной Азии.

Третий визит Президент Токаев совершает в Китай, и на этом хотелось бы остановиться подробно. Дело не в синофобии (отдельных проявлениях антикитайских настроений в нашем обществе). В конце концов, о «желтой опасности» еще 100 лет назад говорили. Еще в начале ХХ века тогдашний 400-миллионный Китай внушал трепет и опасения. А дело в том, что массовые антикитайские предрассудки базируются на незнании, нежелании знать своего могучего соседа, который, кстати, никуда не денется, не переедет и с которым надо выстраивать умные и правильные отношения. Собственно, Назарбаев их как раз выстроил: и казахстанско-китайские внешнеполитические (например, ШОС) и торгово-экономические отношения (Китай на первом месте по товарообороту) взаи­мовыгодны для наших стран и народов. Однако у нас есть отдельные граждане, которые опасаются «китайской угрозы», «китайской экспансии», фактически требуя свернуть активное сотрудничество с этой сверхдержавой. О Китае написаны тысячи и тысячи самых различных книг и научных исследований. Я порекомендую одну и публично прошу (в рамках госпрограммы «Рухани жаңғыру») перевести ее на казахский язык и распространить ее во всех школах и вузах. Это книга Генри Киссинджера «О Китае», вне всякого сомнения, мировой бестселлер. Если бы митингующая молодежь на антикитайских пикетах знала бы хоть толику о Китае (и не только из этой книги), то я уверен, что видение и отношение к Китаю было бы совершенно другим. Современный Китай можно понять только в контексте его истории, непрерывной пятитысячелетней государственнос­ти, уникальной цивилизации и несокрушимых традиций этой страны и народа.

В начале книги Киссинджер убивает наповал одним историческим фактом. В октябре 1962 года лидер Китая Мао Цзэдун собрал высших военных и политических руководителей на встречу в Пекине. На китайско-индийской границе в Гималаях войска двух стран стояли на грани военного столкновения из-за маленького спорного участка. Мао решил обратиться к старой китайской традиции и поведал своему партийному и военному активу, что за всю историю отношений Индия и Китай провели всего «полторы» войны. Первая война произошла 1 300 лет назад во время правления династии Тан (618–907 годы), когда Китай поддержал одного индийского князя в борьбе с агрессивным и незаконным врагом. После успешного завершения войны обе страны поддерживали долгое время хорошие отношения. Этот исторический урок, по мнению Мао, свидетельствовал, что у Индии и Китая нет абсолютно никакой почвы для вражды и тем более войны. «Полвойны» же, считал Мао, произошло в 1262 году, когда монгольский завоеватель Тамерлан, наверняка с нашими далекими предками, пришел в Индию, разграбил и сжег Дели, убил 100 000 пленников. Мао Цзэдун пояснил, что «половинка войны» в том смысле, что тогда монголы и китайцы находились в одной военно-политической общности. Действительно, монгольский военный менеджмент, китайские инженеры, техника и стенобитные машины, многочисленная кыпчакская конница наводили ужас на весь тогдашний мир. Мао призвал извлечь исторические уроки, проявить «сдержанность и принципиальность». Короче, Китай нанес короткий, но сокрушительный удар по индийским позициям, быстро отступил на линию контроля и даже не захватывал пленных и индийское тяжелое вооружение.

К чему эта история? А к тому, что ни в одной стране мира никогда руководитель государства не начал бы войну, опираясь на стратегические принципы и события тысячелетней давности (это при том, что официально коммунистический Китай отказался от феодального прошлого своей страны). Уникальность Китая заключается в его беспрерывной многотысячелетней государственности, цивилизации и культуре. В сущности, любой народ склонен рассмат­ривать себя вечно. У любого народа есть свой миф о своем происхождении. Спецификой китайской цивилизации является то, что она не имеет начала. Ментальность и ДНК китайца таковы: Китай – центр Земли, в отличие от Египта или древних шумеров, которые появлялись как традиционные нации-государства, Китай как естественный феномен существовал всегда. Китайцы знали о Корее, Вьетнаме, Таиланде, Бирме, северных кочевниках, но в понимании китайцев Китай – центр Земли, Срединное государство, Поднебесная мира. Границы между Китаем и окружающими народами заключались больше в культурных отличиях, чем в политических и территориальных разграничениях.

Если США считали своей главной миссией распространение демократии и прав человека по всему миру, иногда и силой оружия, то Китай исключал даже административное давление, не говоря о военном. Исключительность США – в миссионерском характере. Исключительность Китая – в культуре. Китай не занимается обращением других стран и народов в свою веру, ни тысячу лет назад, ни сейчас. Китай не считает, что его программы и представления должны иметь силу за пределами страны – преемницы Срединного государства, силой и мощью которого была уникальная культура. Ни одна страна не может похвастать такой длительной историей цивилизации, тесной связью с древнейшей историей, стратегическими принципами управления государством. Вообразите только, первые обнаруженные китайские иероглифы датируются вторым тысячелетием до нашей эры (династия Шан). Современные китайцы свободно читают надписи Конфуция, жившего и творившего в V веке до нашей эры. Китайский язык и культура, философия и эстетика, политическая власть и юрисдикция императора оказались гораздо сильнее конницы кочевников и стенобитных машин. Ареал распространения этой культуры и конфуцианских ценностей превышал размеры континентальной Европы. Удивительно, что задолго до экспедиции Колумба китайцы имели мощный флот, гораздо больший и боеспособный, чем испанская армада. Но в отличие от европейцев Китай никогда не проявлял территориальных притязаний. Зачем? Китай и так центр Земли, мироощущение китайцев – это самодостаточность. Если европейцы, открывая новые земли, считали необходимым обратить всех в христианство огнем и мечом, то Китай вообще никогда не стремился владеть заморскими колониями. Китай, искренне считая окружающие народы варварами, никогда не стремился превратить их в адептов конфуцианства или сделать их буддистами. Вот эта потрясающая и уникальная изоляция пронизывала мироощущение каждого китайца. Из поколения в поколение китайцы были убеждены, что их цивилизация не в ряду цивилизаций других народов, а сама по себе Цивилизация, или, по словам американского политолога Люсьена Пая: «цивилизация, притворяющаяся государством». Не сейчас «китайский дракон» появился, он был всегда, превосходя европейские страны по размеру, населению и экономике. На протяжении 18 из 20 последних веков Китай производил наибольшую часть мирового ВВП. Еще в 1820 году Китай производил 30% мирового ВВП, что превышало ВВП Европы и США вместе взятых. Французский путешественник Франсуа Кенэ в 1766 году написал: «Никто не сможет отрицать тот факт, что эта страна самая красивая в мире, самое многонаселенное и самое процветающее королевство из всех нам известных. Такая империя, как Китай, равна тому, чем могла быть вся Европа, будучи объединенной под властью одного монарха». Да, Китай прозевал промышленную революцию, потому что, считая себя Поднебесной мира, лишь изредка воспринимал идеи и изобретения из-за рубежа. Но опять же, вообразите только: Китай существовал во времена Тутанхамона и Хаммурапи, когда еще не было античной Греции и Древнего Рима. Все империи создавались силой, и ни одна из них не смогла сохраниться. Китайская история также изобилует многочисленными восстаниями, кровавыми внутренними распрями и войнами. Но только в этой стране благодаря уникальной культуре правители во все времена умели предвидеть и формировать будущее – в этом высшая цель искусства управления государством. Китай был, есть и остается потому, что сила часто уступала место консенсусу. «Искусство войны» Сунь Цзы уже две с половиной тысячи лет остается главным трактатом военной мысли. А между тем Сунь Цзы считал войну вынужденным злом, которое следует всячески избегать. Он отмечал, что «война – как огонь, люди, которые не сложат оружия, погибнут от собственного же оружия». Ну а если война началась, то следует вести ее быстро во избежание экономических потерь. Сунь Цзы считал, что следует избегать резни и зверств, потому что это может спровоцировать сопротивление и дать противнику возможность обратить войну в свою пользу. Интересно, изучали ли труды китайского мыслителя, скажем, нацисты, 80 лет назад развязав самую кровопролитную войну? Или те же японские милитарис­ты, творившие именно в Китае самые ужасающие зверства и дичайшие преступления против человечности? Как видите, китайские культурные ценности не были какими-то особенными и далекими от реальной жизни и здравого смысла. И действительно, китайская культура и философия жизни чрезвычайно проста, притягательна и универсальна. Если в индийской культуре появился буддизм с его стержнем медитации и погружения во внутренний мир, иудаисты, христиане и мусульмане продвигали монотеизм с его главным постулатом о жизни после смерти, то в Китае не было ничего религиозного через призму перечисленных мировых религий – буддизма, иудаизма, христианства и ислама. Как точно заметил Киссинджер, китайцы никогда не придумывали мифов о происхождении мира, поскольку их Вселенная была создана китайцами, не имеет ни начала, ни конца. Китай вступил в новое время как империя, претендующая на всемирный характер ее культуры и политических институтов, но не делающая ничего по распространению своего представления о миропорядке. Китайцы даже отказались от традиции мореплавания, дабы не завоевывать заморские колонии как европейцы. Мощь китайской философии и культуры была настолько сильна, что когда европейцы пушками и крейсерами начали «открывать» Китай миру, то китайцы рассматривали это как очередное нападение варваров. Читатель может задать вопрос: а зачем такой затяжной экскурс? Ответ: мироощущение китайцев мало изменилось со времен Конфуция.

Наполеон 200 лет назад сказал: «Пусть Китай спит, ибо когда он проснется, мир будет потрясен». Не знаю, что имел в виду или предвидел Наполеон – глобализацию или резкий выход Китая из изоляции, но одно очевидно: Китай проснулся. За 40 последних лет Китай совершил гигантский скачок и превратился в промышленную мастерскую мира. Китайский экспорт растет в геометричес­кой прогрессии. Крупнейшие финансовые корпорации Запада и Японии постоянно инвестируют в китайскую экономику, которая уже без пяти минут экономика номер один в мире. Повсюду говорят о «китайской угрозе», все ведущие эксперты твердят, что Китай стремится к мировой гегемонии, что идет сильное противостояние Китая с США и коллективным Западом за мировое лидерство. На наших глазах разворачивается торговая война США и Китая. Пока выигрывает Китай, ибо уже четверть века ежегодное положительное сальдо в торговле в пользу Китая (в несколько сот миллиардов долларов).

Какое место занимает Казахстан в планах Китая (если таковые имеются, конечно)? Неужели экспансия, как заявляют некоторые, особенно импульсивные казахстанские патриоты? Ведь экспансия – это политика распространения своего политичес­кого и экономического влияния на другие страны с целью захвата чужих территорий и рынков сбыта. Захватил, захватывает или собирается захватить Китай землю Казахстана? Ответ один: не было, нет и не будет такого никогда. Ни территорию Казахстана, ни какого-либо другого государства Китай никогда и ни при каких обстоятельствах захватывать не собирается. В противном случае Китай перестанет быть Китаем и перечеркнет всю свою уникальную историю и культуру. Более того, малейшая территориальная агрессия вызовет коллапс в самом Китае, население которого – это 56 национальностей, а исследователи насчитывают более 80 отдельных национальных языков и диа­лектов. Когда кто-то серьезно начинает утверж­дать, что Китай в перспективе собирается «оприходовать» Казахстан, то это такой бред, на обсуждение которого не надо тратить и двух секунд. Поэтому, когда недавно в некоторых городах Казахстана произошли антикитайские немногочисленные митинги, то посол Китая в Казахстане, забыв дипломатический этикет, воскликнул, обращаясь к митингующим: «Вы в своем уме?!» Я еще понимаю, когда синофобными предрассудками в этом вопросе страдают неграмотные люди, поверхностные и ограниченные, но когда бывший посол Казахстана в Китае говорит, что «население Китая огромно, а земли мало», что страны Цент­ральной Азии могут потерять свою независимость, что Президенту Токаеву перед визитом в Китай надо открыто сказать своему народу, что китайская угроза для казахов существует, – то это за пределами моего понимания. 999 999 китайцев из одного миллиона переедут на ПМЖ в Сингапур, Филиппины, Ванкувер или Лос-Анджелес, но не в Казахстан. Для меня это очевидно, как закон всемирного тяготения. Да сейчас в одной Америке живут и работают свыше 20 млн китайцев.

Рассматривает ли Китай Казахстан как рынок сбыта? Сейчас Китай рассматривает весь мир как рынок сбыта, но есть приоритеты. Безусловная зона китайских интересов – это Вьетнам, Бангладеш, Лаос, Таиланд, Камбоджа, Индонезия, Филиппины, Бирма, африканские страны. Это при том, что рядом постоянно находятся мощные и динамично развивающиеся японская и южнокорейская экономики. Вообще для Китая тихоокеанский и южноазиатский регионы жизненно важные не только экономически, но и для долго­срочных политических интересов и будущего процветания. Была давняя тысячелетняя китайская традиция – предлагать льготы и мастерски использовать политическую арену, терпеливо добиваться от соседних народов признания его центральной роли, демонстрируя образ потрясающей величественности, чтобы потенциальным агрессорам не могла даже в голову закрасться мысль проверить Китай на военную прочность. В новейшее время Китай стал образцом в проведении «реал-политик», адептом стратегических доктрин, четко и коренным образом отличавшихся от стратегии и дипломатии Запада. Борьба за сферы влияния и рынки сбыта, территориальные споры и затяжные экономические кризисы привели к двум мировым войнам в Европе в ХХ веке. Германия и Франция погубили миллионы жизней за Эльзас и Лотарингию, а Китаю никогда не приходила мысль установить какой-либо контроль над Японским архипелагом или присоединить Корею. Многовековая, насыщенная событиями история учила китайское руководство тому, что не каждая проблема имеет свое быстрое решение и что чересчур большой упор на полное господство над каким-то отдельным событием может разрушить гармонию Джунго (так китайцы до сих пор называют свою страну – Срединное царство). Китайцы никогда не шли на риск. Там, где западные страны шли в стремительное наступление, для китайцев идеальной тактикой считалась искусная дипломатия, использование окольных путей и терпеливое накопление даже маленьких преимуществ. Китай 99 лет терпеливо ждал и дождался возвращения Гонконга и Макао. Уверен, что со временем и Тайвань станет частью Китая не только де-юре, но и де-факто. Если для великого немецкого военного теоретика Карла Клаузевица «война являлась продолжением политики, но другими средствами», то Сунь Цзы считал доминирующей такую политическую и психологическую позицию, при которой результатом конфликта становится отказ от конфликта. Для западных политиков важны победы в сражениях, для китайцев важны победы, делающие сражения ненужными.

На втором месте я бы обозначил рынки США и Европейского союза. Здесь китайцам пытаются закрыть дверь, но они пролезают в форточку. Эти гигантские рынки с самым высоким уровнем покупательной способности населения вообще невозможно представить без китайской продукции. Что касается стран СНГ, то здесь ограниченный и сдержанный интерес ввиду отсутствия нужной инфраструктуры и человеческого капитала. Тем не менее Китай выступает здесь крупнейшим кредитором и инвестором. Долг Кыргызстана перед Пекином – 30% от ВВП, Таджикистана – 25%, Беларуси – 13%, Узбекистана и Казахстана – менее 5%. 6,7 млрд долларов задолжал Туркменистан. Конечно, есть опасения, что финансовая зависимость приведет к зависимости политической. Вашингтон постоянно предупреждает страны третьего мира, что их ждет долговое рабство от Китая. Час­то приводят опыт Шри-Ланки. Правительству для погашения долгов перед Пекином пришлось на 99 лет передать Китаю недавно построенный на Индийском океане новый порт. Но это же в управление! Порт же не уплыл в направлении Южно-Китайского моря. Это не ирония. 20 лет назад китайцы занимались демонтажом крупнейших заводов в Западной Европе и кораблями перевозили заводское оборудование в морские порты Китая. Кстати, Казахстан, например, вложил 342 млн долларов прямых инвестиций в экономику Грузии и взял на 49 лет в аренду Батумский порт. Нам нужен выход к морю и, кроме северного пути (через Россию и Беларусь), нужен южнокавказский транспортный коридор с выходом в Турцию и в Европу.

В 2013 году Китай выдвинул грандиозную программу «Один пояс – один путь». Триллионы долларов будут выделены на строительство мостов, портов, железнодорожных и автомобильных дорог, трубопроводов и других инфраструктурных объектов от Тихого океана до Атлантики. Главная цель Китая – это не мировая гегемония, не экспансия ради экспансии, а создание инфраструктуры. Китайскую экономику так разогнали, что если ее остановить, то будет вселенская катастрофа, и начнется она прежде всего в самом Китае, когда десятки и сотни миллионов выйдут на площади и улицы. Китай закупает ежегодно свыше 200 млн тонн нефти, иначе экономика встанет. Китай вынужден строить дорогостоящий нефтепровод из Западного Казахстана в Западный Китай. Китаю нужна развитая инфраструктура в Африке, Азии, везде, где потенциально в будущем можно будет торговать. Китай и без этой грандиозной программы считался абсолютным мировым лидером по развитию промышленной инфраструктуры, перехватив инициативу у Америки, Европы и Японии, став основным поставщиком финансовых и материальных потоков. Весь Африканский континент на 20% от совокупного ВВП задолжал Китаю (свыше триллиона долларов). Америка и Запад крайне недовольны, но Китай не отягощает свое присутствие в Африке риторикой о правах человека и демократии, что создает дополнительную благосклонность со стороны политических элит стран континента. Население тоже довольно, так как строятся дороги, больницы, школы, электросети, маркеты для сбыта китайского ширпотреба. Но и про Европу Китай не забывает. КНР закрепляется в тех странах, которые переживают наиболее серьезные экономические и финансовые проблемы (Греция, Португалия, Италия). Недавно Госдеп США открыто предупредил Португалию, что нельзя китайцам отдавать под контроль крупнейшую энергетическую и авиакомпании, банк, страховую фирму. И как быть, если Маргарет Тэтчер назвала в свое время китайцев самыми предприимчивыми людьми на планете?! Как быть, если пос­ледние 15 лет Китай постоянно располагает половиной мировых запасов валюты?

В апреле нынешнего года Елбасы Нурсултан Назарбаев
участвовал в крупнейшем форуме в Пекине «Один пояс – один путь». Договорились о реализации 55 проектов для Казахстана на сумму 27 млрд 608 млн долларов. На форуме Назарбаев сказал: «Китай никогда не диктует свои условия, никогда не говорит: «Живите, как мы живем», как Запад учит нас всегда. Китай не говорит: «Мы будем вам помогать, а вы станьте, как мы», эта политика Китая нравится, притягивает». Понятна эта оценка в свете исторического экскурса и всего вышесказанного о специфике и исключительности Китая и его подходов. Что это за проекты? 1) Модернизация установки производства порошкового полипропилена; 2) производство легковых автомобилей бренда JAC методами крупноузловой сборки; 3) производство рисового масла; 4) сухой порт в Хоргосе; 5) производство сухого кобыльего и верблюжьего молока; 6) производство штапельного волокна; 7) реконструкция Шымкентского НПЗ; 8) развитие многопрофильного автосборочного кластера; 9) проект по строительству стекольного завода; 10) вхождение Шанхайской фондовой биржи и Фонда Шелкового пути в МФЦА; 11) производство цемента; 12) строительство солнечной электростанции; 13) организация производства тракторов; 14) производство стальных сварных труб большого диаметра; 15) производство полипропилена; 16) производство кальцированной соли; 17) строительство электростанции мощностью 60 МВт; 18) модернизация Тургусунской ГЭС-1; 19) строительство ветровой электростанции мощностью 100 МВт; 20) завод по производству промышленных взрывчатых веществ; 21) производство керамической продукции; 22) строительство солнечной электростанции; 23) строительство опреснительного завода пластовой воды; 24) строительство маслоэкстракционного завода; 25) выкуп доли в предприятиях по производству солнечных элементов; 26) производство мобильных буровых установок; 27) строительство ветряной электростанции мощностью 50 МВт; 28) переработка и производство изделий из натурального камня; 29) производство газовой сажи; 30) производство кабельной продукции; 31) горно-химико-металлургический комплекс в Жамбылской области; 32) промышленная разработка месторождения вольфрамовых руд; 33) производство комплексных сплавов.

Остальные проекты находятся еще на стадии подготовительной работы (завод электролитического марганца, переработка опасных нефтяных отходов, комплекс по переработке сельскохозяйственных культур, создание биохимичес­кого кластера, строительство ТЭЦ и другие).

Абсолютно во всех проектах иностранная рабочая сила в качестве менеджмента и 99% – местная рабочая сила. Создаются десятки тысяч рабочих мест, и вся продукция гарантировано имеет рынок сбыта – Китай.

По официальным данным, в настоящее время в Казахстане по квоте привлечения иностранной рабочей силы находятся 4 300 китайских специалистов. Квота на 2019 год составляет 23 000 человек. Если есть опасения в области экологии, то можно и нужно установить общественный контроль перед реализацией проекта, все должно быть предельно открыто. Но как можно требовать фактичес­ки прекратить сотрудничество с Китаем – сверхдержавой, которая 28 лет поддерживает самые дружеские и плодотворные двусторонние отношения с Казахстаном?! Как можно недружелюбно относиться к ядерной сверхдержаве, имеющей 1 700 км границы с Казахстаном и являющейся сегодня одним из мировых лидеров в цифровых технологиях, инновационной экономике (5G Big Data), искусственном интеллекте, облачных технологиях, суперкомпьютерах, роботизации?! Китай богатеет и остро нуждается в качественной и экологически чистой сельхозпродукции, и здесь для Казахстана непаханое поле. Уже давно реализуются совместные инвестиционные проекты в области переработки и экспорта пшеницы, сахара, молока, мяса, шерсти, льна, томата, рапсового масла и другой сельхозпродукции. Конечно, хотелось бы СП с Китаем в области роботизации или Интернета вещей, для этого и запускался «Болашак» и создавался Назарбаев Университет, но я уверен, что это дело ближайшего будущего. Кстати, во время официального визита Президента Токаева в Пекин казахстанской стороне будет передан суперкомпьютер для обработки больших данных, подписаны соглашения в IT-технологиях. У нас есть талантливая и креативная молодежь, а власть создает для их творческого развития и эвристичес­кого мышления все условия.

Без Казахстана невозможно осуществление проекта «Один пояс – один путь». Практичес­ки все транзитные сухопутные маршруты пролегают через Казахстан. Именно через нашу страну Китай быстро выходит на рынки СНГ, Европы и Ближнего Востока. С момента провозглашения независимости и установления дипломатичес­ких отношений между Китаем и Казахстаном все китайские лидеры всегда относились с большим уважением и искренним интересом к нашей стране. Всегда руководитель Китая цементировал дружбу между нашими странами и развивал взаимовыгодное торгово-экономическое сотрудничество. Вот и сейчас китайский руководитель Синь Цзиньпин пригласил нашего Президента Касым-Жомарта Токаева с официальным визитом в Китай, чтобы закрепить все ценное, что есть в наших отношениях, и вывести, если потребуется, эти двусторонние договоренности на новый качественный уровень. Китайская сторона всегда высоко отмечала историческую роль Первого Президента Казахстана – Елбасы Нурсултана Назарбаева
в установлении всестороннего казахстанско-китайского парт­нерства. Примечательно, что второй Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев еще в середине 70-х годов прошлого века, окончив МГИМО, начал дипломатическую карьеру на работе в посольстве СССР в Пекине. Он свободно владеет китайским языком, является своего рода китаеведом. О специфике Китая и значимости этой сверхдержавы для нашей страны можно много найти интересного и содержательного в книгах Токаева «Под стягом независимости», «Преодоление: дипломатические очерки казахстанского министра», «Свет и тень: очерки казахстанского политика», «Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации» и других. Казахстан с первых дней своего суверенитета взял твердый курс на многовекторную внешнюю политику, стараясь развивать сотрудничество со всеми цент­рами экономической силы и ключевыми геополитическими игроками. США и Европейский союз, например, опережают Китай по размерам инвестиций в экономику Казахстана, но не все измеряется инвестициями, кредитами и финансовой помощью. Казахстан не стремится быть крупным игроком на международной арене, но согласитесь, что это уникально и весомо, что наша страна находится в ОДКБ с Россией, в ШОС с Китаем, имеет стратегические партнерские отношения с США, Великобританией и Узбекистаном. Находясь между Россией, Китаем и мусульманским миром, Казахстан будет продолжать многовекторную внешнюю политику, признанную всем миром и ставшую дос­тоянием мировой дипломатии.

Конец формы

Автор:

Ермухамет Ертысбаев